Евровыборы
Видео
Долгое время латвийцев обоих наций грела иллюзия, что со временем под благотворным влиянием европейского примера наши политические нравы постепенно облагородятся. И к власти придут люди, у которых европейскими будут не только пиджаки, но и дела. Увы, не получается. Система, не испытывающая давления извне, способна только деградировать.
Эту деградацию мы наблюдаем воочию. Еще пару лет назад Солвита Аболтиня и Валдис Домбровскис выглядели образцами политического лицемерия и двуличности, неприличнее которых уже, казалось бы, некуда. Но пришли новые властители сеймовских и правительственных кабинетов, и вот об Аболтине вспоминаешь уже как о мудром, взвешенном политике. А уж люди типа Ивара Годманиса или Мариса Гайлиса и вовсе кажутся античными героями «золотого века», когда обычные люди и кентавры-полубоги жили более менее дружно, надеясь построить лучшую Латвию.
Почему Ким Чен Ир богаче любого президента
Новейшая история Латвии – это не просто бег по заколдованному кругу, с каждым кругом она не поднимается, а опускается на новый уровень. С каждым кругом политика становится все примитивнее, а коррупция откровеннее.
Вспомним, как «Единство» в свое время вознеслось к власти под лозунгом «гэть олигархов!» и «долой коррупцию» после «латвийского Майдана», когда народ устроил беспорядки у Сейма в январе 2009 года.
И что же? Вчерашние борцы с коррупцией прекрасно встроились в систему, и более того – сильно «улучшили» ее в свою пользу. Помянутые ими олигархи только завистливо присвистывали всё это время: вау, а что – вот так беззастенчиво тырить, оказывается, можно было?
Ну хорошо, скажите вы, воровство воровством, но ведь не могут же политики не быть заинтересованы в развитии страны. Ведь надо же им с чего то воровать, с каких то прибылей?
В этом и заключается распространенная ошибка, утверждают авторы книги «Почему одни страны богатые, а другие бедные» Дарон Аджемоглу и Джеймс Робинсон. Они не просто могут, у них просто выбора нет – если они хотят сохранить свои доходы. Конечно, сердцем им очень жалко Латвию, и они понимают, что в долгосрочной перспективе они рубят сук, на котором сидят. Но ум их долгосрочные перспективы не волнуют. Им интересно урвать здесь и сейчас, и тут есть железная закономерность.
Чем успешнее общество, тем сложнее удовлетворять верхушке свои непрерывно растущие личные потребности.
Ни один президент США не может позволить себе роскоши, в которой купается Ким Чен Ир. Да что там Ким – даже диктатор Заира Мобуту мог позволить себе построить виллу с аэродромом, способным принимать «Конкорд» (который он частенько и арендовал во Франции). И у нас, бывает, и россияне поражаются количеству дорогих люксовых авто в такой небогатой по московским меркам стране.
Проблема в том, что в инклюзивной системе люди, ставшие у нас миллионерами "по балту" - за счет тех же схем с КОЗами (а по ним уже выплачено более миллиарда евро), не поднялись бы выше среднего уровня. Это знаете, как директор городского пищеторга – в советское время он был королем блата и властелином дефицита, но кому он нужен в нормальной экономической системе?
То же самое с нашими политиками: в любой нормальной стране половина депутатов Сейма немедленно оказалась бы в сумасшедшем доме и принимала бы таблетки, а не законы.
Поэтому наша политическая элита не просто противится любым реформам, она сжирает всякого, кто эти реформы – в любой сфере! – пытается осуществить.
Роберт Килис: казус реформатора
Классический пример: попытки министра образования от Партии реформ Роберта Килиса в 2012 году разобраться, что у нас творится с высшим образованием. Деньги там крутятся огромные: в его время доходы латвийских ВУЗов составляли 215 млн. латов (в том числе 55 млн. на бюджетные места для студентов).
Куда и как распределялись эти деньжищи - тайна за семью печатями, ревниво оберегаемая ректорами вузов. Но результат налицо: качество образования – в районе плинтуса. Вузы наши болтаются в конце всевозможных международных рейтингов. Работодатели воют - нужных им специальностей не готовят, либо готовят в мизерных количествах, зато разных "специалистов по связям с общественностью" в разы больше, чем может эта общественность переварить.
Вот Килис и попытался разобраться куда идут деньги и нельзя ли их использовать более эффективно. В итоге был вузовской мафией сожран при полном попустительстве не только партнеров Партии реформ по коалиции, но даже членов собственной партии.
Проблема, однако, в том, что система не просто поддерживает себя в состоянии гомеостаза. Она активно выедает ресурсы страны, а поскольку аппетиты ее не уменьшаются, то она проводит свою контрреформы, дожирая остатки. И ситуация лишь ухудшается.
Взять запрет предыдущего министра образования Шадурскиса преподавать на русском в частных вузах. Вот что ему до частников, казалось бы? А то, поясняют люди «в теме», что в таком случае многим местным русским абитуриентам не останется ничего иного как поступать в госвузы. В условиях демографического провала это то, что может спасти доходы нужных ректоров.
Правда, заодно пришлось уничтожить экспорт образования, отрасль, которая приносила Латвии миллионы евро за счет обучения на русском иностранных студентов. Но... тут в дело вступает африканский «принцип Стивенса»: если каким то ресурсом владеют «неправильные» люди – этот ресурс подлежит уничтожению. И неважно, как это отразится на экономике.
Как другие страны стали нормальными
Аджемоглу и Робинсон последовательно показывают, что «хорошее управление» не дается свыше, а просвещенная элита не прилетает из космоса. В Англии, США и прочих странах первого мира иксклюзивная система стала результатом долгой борьбы за расширение политического участия масс в управлении страной.
Тут самый важный вопрос, ради которого собственно и списалась книга, - как же добиться этих перемен. Авторы показывают это на примере английской Славной революции 1688-89 гг. Конечно, конкретный набор мер для каждой страны будет свой, но общий принцип – создание широкой коалиции, заинтересованной в реформах.
Только такая широкая коалиция гарантирует, что какой-либо одной группе не удастся приватизировать власть, что чьи-то интересы не возобладают в ущерб интересам других. Славная революция стала переломным событием именно потому, что тори и виги в кои то веки объеденились и выработали приемлемые для всех правила игры.
Казалось бы, в Латвии, где согласно опросам, 77% граждан видят пороки существующей системы, создать такую коалицию плевое дело. Но вы сами легко назовете главное препятствие для этого: ну да, раскол страны по этническому принципу, заботливо пестуемый нынешней властью. Ведь это и есть самый надежный способ избежать перемен.
Смотрите, в Сейме 100 мест. Их них порядка 75 (плюс-минус несколько) по итогам выборов регулярно получают латышские партии, остальные - «Согласие». Поскольку в правительство, для формирование которого нужен как минимум 51 депутатский голос, берут только правильные партии, то
для большинства латышских партий место в правительстве гарантировано автоматически, независимо от их предыдущих действий.
Вот в прошлом Сейме за бортом остались лишь "регионалы" и партия Судрабы (в совокупности 15 голосов). 61 голоса хватило «Единству», «зеленым» крестьянам и националам для формирования коалиции. В этих условиях у латышских политиков просто не может возникнуть желания перемен, потому что большинство оказывается вполне встроено в систему, которая приносит им многочисленные дивиденды.
Почему в Латвии невозможна широкая "коалиция реформ"
Предположим, однако, что на латышском фланге все же найдется политическая сила, которая поставит себе целью реформирование системы, перевод Латвии с эксклюзивных на инклюзивные рельсы. Она идет на выборы – и о, чудо! - набирает больше всех голосов среди латышского электората.
Славная революция? Как бы не так. Ведь 51 мандата она все равно не получит. Не было еще таких прецедентов в истории Латвии. 25-30 мест – это уже будет неслыханный успех. Но что дальше?
Чтобы провести реформы, нужно сформировать правительство, а для этого необходимы партнеры. Кто же ими станет? «Согласие» по условиям политической игры брать в коалицию запрещено. Значит все те же старые игроки, которые и являются бенефициарами нынешней системы.
Вот в 2011 году Партия реформ Затлерса на выборах получила 22 мандата, «Согласие» - 31. Казалось бы – готовая «коалиция реформ». Я при этом прекрасно понимаю, что «Согласие» - не белые и пушистые ангелы. И такая коалиция не означала бы моментального искоренения коррупции и расцвета эконмики. Но этого не было и в Англии сразу после Славной революции, тори с вигами обр. 1689 г. Тоже были не идеалом.
Дело тут не в идеальных политиках, а в повышении уровня политической конкуренции до градуса, который заставляет и неидеальных что-то делать на благо страны, чтобы не потерять власть. Пока коалиция варится исключительно из 75 депутатских магдатов, градус маловат, при 100 – появляется шанс.
Но Затлерс выбрал «проверенный» вариант чисто латышской коалиции. Как результат первая же попытка реформ Килиса обернулась его отставкой. Никаких перемен - к лучшему, по крайней мере - не произошло. Сами «реформаторы» вскоре были пережеваны системой и выплюнуты, Партия реформ тихо скончалась через 4 года.
А потому что как половником мёда нельзя исправить вкус бочки дерьма, так и
реформы невозможно провести в компании людей, для которых эти реформы будут означать потерю власти, денег и влияния.
На последних выборах казус «Партии реформ» повторился уже как фарс (что логично, наш политический театр становится все примитивнее). Сразу три партии – «Консервы» Стрике, «Зайки» Пабрикса и KПС (почти КПСС!) Кайминьша – провозгласили себя «новым революционными силами», которые выбросят за борт проворовавшуюся шайку всем надоевших коалиционеров. Сколько было обещаний! Выполни они хоть половину, мы, глядишь, проснулись бы в другой стране.
Что имеем в итоге? Правительство во главе с премьером от... все того же траченного молью «Единства». Из старой коалиции от корыта оттеснили только «зеленых крестьян», остальные снова в деле. Вот вам и вся Славная революция под латышским соусом.
И никак не получается у пассажиров шхуны «Латвии» выташить топор из под компаса, подложенный туда хитроумными себастьянисами перейрисами. Так и плывет она по направлению к Африке под убаюкивающие мантры «Мы уже в Европе, мы уже в Европе, мы уже...»
Константин ГАЙВОРОНСКИЙ.
