Евровыборы
Видео
— Нет, не дождетесь! – так я хочу сказать тем, кто объявил о смерти латвийской переработки, — говорит член Латвийской ассоциации рыбопереработчиков, руководитель завода AO BrIvajs vilnis в Салацгриве Арнольд Бабрис.
Проблемы у латвийских переработчиков начались в 2015 году, когда Россия ввела ограничения на латвийские шпроты. Официальным поводом стало превышение нормы бензопирена в продуктах. О неофициальных – каждый знает сам... В 2017–м поставки было разрешено возобновить всего двум предприятиям из Балтии – одному латвийскому, одному эстонскому.
По словам собеседника, из 22 рыбоперерабатывающих предприятий, работавших в 2015 году, сегодня в Латвии осталось 7. Это не только Салацгрива, Рига, но и традиционное Курземское побережье: Роя, Вентспилс, Энгуре, Колка. Для сравнения: в соседних Эстонии и Литве на плаву лишь по одному рыбоперерабатывающему заводу.
— Те латвийские предприятия, что выжили, переориентировали свой рынок, — продолжает г–н Бабрис. – У нас, к примеру, еще к моменту закрытия российского рынка туда уходила не вся продукция, а 30%. Сегодня поставки идут в 40 стран. Но бОльшая часть объемов – в Латвию, Литву и Эстонию…
Тем более что на соседних рынках у латвийцев практически не осталось конкурентов.
Те же латвийские предприятия, которые полностью были завязаны на России, приказали долго жить. В их числе – лиепайское:
— Они целиком сидели на российском рынке, были у них и проблемы с маркетингом. Да, конечно, закрытие российского рынка сработало для них как катализатор, но и у них был шанс выжить…
Однако если в Лиепае работу худо–бедно можно найти, то в небольших приморских городках — таких, например, как Мерсрагс, где тоже в свое время закрылась рыбопереработка, ликвидация около 200 рабочих мест – настоящая катастрофа.
Почему дорожают шпроты
У тех предприятий, которые работают, объемы производства шпрот сегодня сокращаются. И дело здесь, как объясняет глава Brīvajs vilnis, не только в закрытии российского рынка.
— Шпроты дорожают. Дело в том, что это в основном ручной труд и его нельзя заменить. Растут цены и на сырье – кильку. С одной стороны, уменьшаются квоты на вылов этой рыбы, с другой – ее становится все меньше…
И тут выясняется интересная вещь. Оказывается, большую часть кильки наши звейниеки продают не тем, кто делает из нее шпроты, рыбные консервы, а на… рыбную муку. А рыбная мука в свою очередь идет на корм свиньям, птице, используется как удобрение. Среди покупателей этой муки датчане – крупные производители свинины.
— А в Латвии сегодня слишком много мукомольных заводов – для производства рыбной муки, — считает наш эксперт. – В свое время их построили на деньги ЕС. Но с одним условием: они должны быть полностью загружены сырьем. А сырья – кильки — не хватает. Ее и так все меньше, не случайно квоты уменьшаются…
Для производителей рыбной муки ситуация выгодна: это товар, который продается на мировой бирже. А тем, кто выпускает из кильки шпроты, — нет: сырье дорожает. Невыгодно и потребителям рыбных консервов.
— Рост сырья, заработной платы приводит к тому, что шпроты дорожают. Полагаю, что еще до конца года цены вырастут на 10%. А в перспективе шпроты будут дорожать из года в год. Это будет деликатес, эксклюзив. Можно сколько угодно ухмыляться, но запасы рыбы уменьшаются. Когда–то и черную икру ели ложками и местной лососиной хозяева на селе кормили работников от пуза…
Аппетиты сетей
По словам руководителя предприятия, примерно треть их расходов идет на зарплату, следующая позиция – сырье:
— Максимум, что зарабатывает на шпротах производитель, – 5%, зато торговые сети – от 30% и выше…
На самом предприятии сегодня трудится около 300 человек. Хватает ли рабочей силы?
— Пока – да. Причем местной. Гастарбайтеров не приглашаем, возим людей из окрестностей Салацгривы. Два автобуса привозят их на работу и развозят по домам…
«Это как рулетка»
Единственная латвийская компания, которой сегодня разрешено поставлять рыбные консервы в Россию, – Karavela. Совладелец предприятия Янис Энделе говорит, что они поставляют в Россию сравнительно небольшие объемы продукции. Поскольку Россия перестала быть главным рынком, инвестировать в продвижение продукта именно на этом рынке нет смысла: эти средства можно просто потерять, как это уже произошло в 1998, 2004, 2015 годах, отметил г–н Энделе.
По его словам, нет никаких гарантий, что для его предприятия вновь не будет введен запрет на поставки в РФ, — это как рулетка. Он указал, что российский производственный комплекс уже серьезно продвинулся в секторе рыбопереработки и не только. Способствовали этому западные санкции:
— Первые два года россияне думали, что все западные партнеры скоро вернутся, и старались быстро что–то заработать. Но так как сейчас видно, что отношения между Россией и Западом не улучшаются, российский бизнес начинает осуществлять долгосрочные инвестиции, проектами занимаются серьезно...
По его словам, в силу усиления конкуренции уже между российскими рыбопереработчиками там появляется все больше продуктов высокого качества, а ретейлеры все жестче следят за тем, чтобы на полки не попадал продукт, произведенный «в каком–то подвале". Интерес российских потребителей к латвийской продукции постепенно умирает, резюмировал г–н Энделе.
О том, что качество российских шпрот, и в частности калининградской «Золотой зари», растет, сказал и г–н Бабрис. Правда, заметил, что до лучших латвийских они недотягивают...
Ставки сделаны
Посол Латвии в Москве Марис Риекстиньш считает, что, даже если все запреты будут отменены, латвийские производители шпрот вряд ли вернутся в Россию с тем же объемом поставок, что и раньше. По его словам, производители, которые уже переключились на другие рынки, даже после частичной отмены запрета на импорт шпрот из Латвии будут смотреть на российский рынок лишь по остаточному принципу.
Посол отметил, что Латвия восприняла отказ России от поставок шпрот как защитную меру своих производителей, так как качество продуктов в Латвии отвечает всем стандартам ЕС и трудно ставить его под сомнение...
Илья ДИМЕНШТЕЙН.
