Евровыборы
Видео
"Старый Вецмилгравис снесли, включая мой дом, понастроили многоэтажек, и нас расселили потом по разным микрорайонам. Генплан и был задуман так, чтобы старожилы Вецмилгрависа не собрались опять в одно и то же место. Это был явно национальный район — по–русски там никто не говорил…"
А что же было на самом деле?
Любой человек, который хоть немного знаком с прошлым Вецмилгрависа, спросит: "Если в 1950–е — 1960–е в Вецмилгрависе по–русски никто не говорил, кто же тогда работал на крупнейших предприятиях? В их числе — Рижском судоремонтном заводе. Одно из двух: или только жители частных домиков, или народ везли из других мест?"
Ни то, ни другое. Немалая часть работников, а это были в основном русские, жила в самом Вецмилгрависе. Еще в 1950–е вокруг улицы Эммас появляются двухэтажные дома, около Кишэзерса — двухэтажные коттеджи. Строится и сам завод — хозспособом. В 1963–м предприятие возводит районную поликлинику, больницу. В том числе для жителей частных домиков, за которых так переживает г–н Тилакс. Лечебные учреждения, кстати, работают по сей день.
Дощатые тротуары и песок
В конце 1960–х начали подниматься кирпичные пятиэтажки. Старожил Вецмилгрависа Михаил АСТРАТЕНКОВ, вскоре после войны попавший на завод, вспоминал, что в районе было много сирени — вокруг частных домиков. Но идиллии никакой: вместо тротуаров — деревянные дощатые мостки. Ветер постоянно поднимал тучи песка и пыли. А еще, по словам старожила, тут было много крыс — в маленьких домах.
В 1977–м для латышских детей строится новенькая школа — 31–я. Назвали именем самого известного в то время уроженца района — писателя Вилиса ЛАЦИСА. Открыли при школе и музей. Сегодня ни музея, ни прежнего названия: Лацис для тех, кто формирует латвийскую историю, — "кангарс", а на щите — иные герои.
Нынче пишут книги, снимают фильмы и посвящают музейные экспозиции людям, которые "в страшные годы советской оккупации боролись с режимом": читали запрещенную литературу, прятали дома красно–бело–красные флаги и даже тайком их вывешивали. Но вот конкретный пример того, как "спасали" культурные ценности в Вецмилгрависе.
Старый дом и его обитатели
Когда во второй половине 1970–х ваш автор переехал туда из рижского Гризинькалнса, стал интересоваться историей Вецмилгрависа. Узнал о промышленнике и филантропе Августе ДОМБРОВСКОМ, много сделавшем до войны для этих мест. В 1970–е в парке все еще возвышался великолепный Дом культуры "Зиемельблазма", построенный в свое время меценатом. Тогда над "Зиемельблазмой" шефствовала Рижская база тралового флота, и выглядел ДК тоже достойно.
Узнал я и о Доме Буртниеку — деревянном двухэтажном особняке, построенном филантропом для писателей, музыкантов, скульпторов еще в царское время. Деятели культуры могли там жить и творить, не думая о хлебе насущном. Проживание и питание им обеспечивал бывший сын рыбака — Август Домбровский. Жил у него, между прочим, и Кришьян БАРОН с женой…
В 1970–е дом выглядел неважно. О том, что он имеет историческую ценность, извещала лишь старая мемориальная доска — в такие–то годы здесь жил Кришьян Барон. В самом доме было несколько коммунальных квартир. Часто происходили драки, пьянки. Недалеко до пожара, а дом — деревянный. Я написал статью — "Кто поможет Дому Буртниеку?". Рассказывал и о Домбровском, о котором тогда в Латвии не упоминали (мол, капиталист), и об истории здания, и о том, кто там жил. Предлагал расселить людей, а в доме сделать музей.
Не пойдет!
Публиковать материал в русской прессе — не тот эффект. Я попробовал отдать его в главную газету республики — CINa, орган ЦК компартии Советской Латвии. Знакомая перевела статью, пришел с ней в отдел культуры. Заведующий отделом взял, прочитал и сказал, что материал острый, мне сообщат о его судьбе. А это был 1982 год. Через месяц известили, что материал придержат — нужен комментарий главного архитектора города Гунара АСАРИСА. Прошло еще полгода, и, наконец, сообщили, что статья не выйдет. Асарис не только не дал комментарий — был против публикации.
А журналист, который все согласовывал и извещал, позже стал редактором самой "правильной" латышской газеты — Diena. Кстати, звонил мне и настойчиво приглашал в русское издание газеты. Я отказался…
А Дом Буртниеку, к счастью, устоял. В конце 1980–х там открыли музыкальную школу, построив рядом новый корпус. В 1990–е вернули довоенное название и главной улице Вецмилгрависа — Августа Домбровского. В послевоенное время ее переименовали в безликую 4–ю линию. И о том, что нужно вернуть историческое название, ваш автор тоже писал в той же статье — в начале 1980–х.
Кто разрабатывал генплан
Но какое отношение все это имеет к советскому прошлому и к сегодняшнему дню? Помогает лучше понять и прошлое, и настоящее. Потому что многие из тех, кто сегодня уверяет, что советская власть травила латышей, на самом деле были тогда тише воды и ниже травы. Поднимали руки на комсомольских и партсобраниях, несли транспаранты во славу партии на майских и ноябрьских демонстрациях, а после отпуска рассказывали коллегам, как славно съездили в "столицу нашей родины Москву".
Что касается генплана "задуманного так, чтобы старожилы Вецмилгрависа не собрались опять в одно и то же место", и их расселяли по разным районам, то, во–первых, многие оставались там же. Во–вторых, разве генплан разрабатывали и утверждали русские? 99% районных и городских архитекторов были представителями, как тогда политкорректно говорили, коренной национальности. Так какие претензии?
"Зверства" советской власти
Между прочим, немало частных домиков в Вецмилгрависе и сегодня сохранилось. А вот большинство крупных предприятий закрылось. На Рижском судоремонтном заводе, как горько усмехается председатель совета ветеранов предприятия Борис АКИШИН, людей осталось меньше, чем в его ветеранской организации. Многие жители частных домишек, их домочадцы вынуждены уезжать за счастьем в Англию, Ирландию. Или писать книги, фильмы и давать интервью с воспоминаниями об "ужасах советской оккупации", о том, как в Вецмилгрависе оккупанты "понастроили многоэтажек, а нас расселили потом по разным районам".
Кто бы сейчас за государственные деньги "понастроил многоэтажек и расселил людей"? На такое "зверство" способны были только "советские оккупанты"…
Илья ДИМЕНШТЕЙН.
