Евровыборы
Видео
Анатолий Федорович на фарфоровом предприятии был модельщиком — изготавливал гипсовые модели, из которых потом создавали изделия. От него Евгений и научился мастерству. Поэтому пришел на фарфоровый завод готовым специалистом — модельщиком 5–го разряда. Взяли его в художественную лабораторию, которая находилась на главном производстве. Работали художники и в Милгрависе, где с царских времен находилось еще одно фарфоровое производство. В советское время там выпускали тонкостенный фарфор, маленькие сервизы. А более объемные заказы — на главном производстве, на Маскавас. Оно было больше и мощнее.
В художественной лаборатории работало до двух десятков человек: скульптор, художники, начиная с главного, модельщик.
— У нас изготавливали все модели посуды, — продолжает Евгений. — Ко мне приходил художник, показывал чертежи, рисунки и говорил: "Давай построим такую вещь". Я "строил". Потом с нее снималась форма, которая отдавалась в цех и тиражировалась…
…и ваза покатилась
Возможностей проявить инициативу, по словам собеседника, было немного. План, серийное производство. Ручной росписи для массового производства, естественно, не было: переводная картинка — деколь. А ручная роспись требовалась лишь при эксклюзивных заказах.
— В мою бытность был только один такой заказ — для базы отдыха ЦК партии. Вазу, которую разрабатывала главная художница, расписывали все — вручную. Там были фигурки зверей: косули, олени… С этим заказом все обошлось, но вот с другим, над которым корпели до моего прихода, возникли проблемы. Э
то была ваза к 70–летию Леонида Ильича Брежнева. Заказ мы получили за пару лет до круглой даты. Изготовление фарфорового предмета состоит из многих этапов: модель, форма, литье этой формы, усушка, обжиг, второй обжиг, роспись, третий обжиг, четвертый… И на каждом этапе нас поджидали какие–то технологические проблемы. И вот, когда ваза уже была почти готова и ее дописывали золотом, она вдруг падает на бок и катится… В последний момент успели подхватить. А до сдачи оставался месяц…
Фарфор рижский и питерский
На Рижском фарфоровом заводе советских времен были хорошие тонкостенные сервизы, которые украшали серванты жителей не только Латвии, но и всей страны. Выпускали даже пиалы — для Средней Азии. Хотя в Ташкенте была собственная фарфоровая фабрика, но качество с нашей — не сравнить.
И все же собеседник считает, что не стоит преувеличивать уровень местной продукции советских времен (вероятно, многие могли бы с ним поспорить).
— У нас не было высококлассных художниц. Да, хорошие девочки, которые приходили после окончания местной Академии художеств. А классные художники были в России — на Ленинградском фарфоровом заводе, Дулевском — в Подмосковье, — говорит он.
(Кстати, и в крупнейших энциклопедиях по фарфору почти не увидеть изделий рижского завода — ни довоенного, ни после. А российских — много.)
По словам собеседника, как бы мы сами ни ценили высоко свои традиции, но с фарфоровой фабрикой в Петербурге рижскую близко не поставить — не случайно ту называли императорской. Вот там делали штучные заказы, сервизы. До революции — для царского стола. Рижский же фарфор был массовым. До войны — для среднего класса. Впрочем, по словам специалиста, это не умаляет его достоинств: добротный, качественный.
Разговоры о том, что до войны фабрика была процветающей, преувеличены. Страна небольшая, возможностей меньше. И Кузнецовым (а предприятием владели несколько братьев) порой приходилось расплачиваться с работниками посудой. Однако до войны было больше возможностей что–то делать и на заказ.
— На территории предприятия был огромный склад, на котором хранилась гипсовая оснастка любого сервиза, изготовленного здесь на протяжении десятилетий — с царских времен.И был каталог всей продукции. Пришел, скажем, богатый клиент и решил заказать по этому каталогу сервиз — с индивидуальной росписью. Нет проблем. Но после войны несведущие люди склад уничтожили. А это примерно то же, что семенной фонд в растениеводстве, — говорит Евгений Шитов.
Без шансов на спасение
В отличие от некоторых других, он убежден, что в новые времена спасти фарфоровую фабрику было невозможно. Все сырье — привозное: в Латвии нет белой глины. А само производство фарфора — дело дорогостоящее.
— Что вы хотите, если даже Севрская фарфоровая мануфактура во Франции приказала долго жить. Дорогостоящее это производство, — заканчивает собеседник.
А о продукции завода теперь рассказывает коллекция, которую можно увидеть в Музее фарфора на улице Калею, 9/11, в Старом городе. Кода–то она хранилась в заводском музее, а когда предприятие закрылось, после долгих проволочек нашли новое помещение. Сейчас в музее более 8 000 предметов: фарфоровые вазы, сервизы, тарелки, декоративные предметы.
— Вот здесь сталинская ваза, — показывает вашему автору одна из сотрудниц. — Ее изготовили на Рижском фарфоровом заводе в 1952–м для вождя всех народов. На ней лик Сталина, его ближайших соратников — Молотова, Хрущева, лидеров мирового коммунистического движения. Таких ваз всего две: у нас и в Москве…
Есть эксклюзивные заказы, изготовленные и к годовщинам советской власти, партийным съездам.
А вот тарелочка, на обороте которой видна печать: "Кузнецовское товарищество". Это одно из первых изделий завода. Предприятие было основано в 1841 году в Дрейлингсбуше, а продукцию начало выпускать с середины того столетия. Первым хозяином "рижской фарфорки" стал Сидор Терентьевич КУЗНЕЦОВ, позднее его сменили дети и внуки.
Знаковым в дореволюционной судьбе кузнецовского завода стал 1872 год: на Всероссийской политехнической выставке в Москве ему был вручен главный приз — разрешение использовать на маркировке герб России.
— В Риге до войны был и второй фарфоровый завод — Ессена, — рассказывает сопровождающая. — Открыл его в 1886–м в Яунмилгрависе балтийский немец Якоб Ессен. В коллекции музея есть и его изделия…
Мастера росписи
На милгравском предприятии работали в основном немцы, на кузнецовском — русские. Это, естественно, отразилось на стиле продукции. Ессен ориентировался на рынки Западной Европы, Кузнецов — на российский и восточные — Иран, Турцию. После Великой Отечественной войны на месте двух самостоятельных предприятий появилось одно — Рижский фарфоровый завод.
После войны, по словам сопровождающей, на предприятии продолжили работать мастера росписи по фарфору довоенных времен. Елизавета Гегелло, Ольга Неймане–Катенева, Вера Федорова, Анатолий Травников, Наталья Тримайлова… Очень популярными в советское время были кофейные сервизы, серийное производство которых началось в 1954–м.
После независимости один за другим начали закрываться флагманы латвийской промышленности. Час "кузнецовской фарфорки" пробил в 1997–м. Музей предприятия несколько лет был в подвешенном состоянии, а к 800–летию Риги — в 2001–м — отцы тогдашнего города все же нашли для него помещения…
Илья ДИМЕНШТЕЙН.
