— В то время, когда вы были министром внутренних дел, вы тоже имели дело с банками и деньгами. И с теми же фигурантами…

— Да, но история тут более долгая. Она началась в 1993 году, когда министром, если не ошибаюсь, был Зиедонис Чеверс. В Резекне задержали два вагона с советскими рублями. Активно сработали резекненские ополченцы, была готовность возбудить уголовное дело, но тогдашнее руководство Банка Латвии (президент — Эйнарс Репше, вице–президент — Илмарс Римшевич) сообщили, что то, что перевозится в Россию, не деньги, а макулатура. Потому и оценивать ее следует по стоимости макулатуры. Естественно, это абсурд.

Когда в конце 1994 года я стал министром внутренних дел, банковский надзор полностью находился в компетенции Банка Латвии. Одним из первых заданий, которые я дал, было подготовить аналитическую справку о ситуации в латвийских коммерческих банках. Был составлен список, в него попали около 20 банков, у которых имелись большие проблемы. Полицейские, которые делали этот анализ, смотрели именно с уголовной стороны. Результат — в течение года против разных банков было возбуждено 35 уголовных дел. И в связи с тем, что функцию надзора осуществлял Банк Латвии,

уголовное дело было возбуждено также и против руководства БЛ — президента Эйнара Репше и вице–президента Илмара Римшевича. За злонамеренное использование служебного положения и невыполнение служебных обязанностей.

Кончилось это тем, что меня пригласила на ковер тогдашняя фракция "Латвийского пути". Мы разговаривали полтора часа. Разговор кончился ничем. Потому что я отказался давать какие–либо распоряжения о том, что уголовное дело следует прекратить. Я сказал: если имеются какие–то юридические аргументы — нет проблем, но если мы тут говорим просто о престиже, то престиж начинается с того, что каждый чиновник благородно выполняет свои обязанности, а не прикрывается чем–то. Но после этого вызвали на ковер генерального прокурора, и в итоге оба этих уголовных дела были вытребованы из Экономической полиции и прекращены.

Примечательно, что после того, как Репше стал премьером, Дидзис Шмитиньш, который тогда, когда возбуждали это уголовное дело, являлся начальником Экономической полиции, был весьма поспешно уволен с работы в структурах МВД. Я не говорю, что это была месть...

— Самоликвидация ABLV — что об этом думает политик?

—Какая–то финансовая комиссия США сообщает, что у нее имеются подозрения о том, что Банк Айзкраукле продолжает подобную деятельность… Подозрения… И должностные лица нашей страны позволяют утопить последний крупнейший латвийский банк. Банк граждан Латвии. Мы остаемся у разбитого корыта. Звучат упреки в том, что в банковском секторе, в том числе и в ABLV, слишком большой удельный вес нерезидентов. Это не выдерживает никакой критики. Потому что любой банк при любой возможности зарабатывает за счет нерезидентов. Я не считаю, что 40% — это слишком много. И те же США пару лет назад начали развернутую борьбу с офшорами во всем мире. Кроме как у себя. Они борются с нерезидентами во всех направлениях. Но не у себя.

Наше законодательство, нормативные акты приведены в порядок. Совершать сделки по отмыванию грязных денег через латвийские коммерческие банки практически весьма трудно осуществимое мероприятие. Его отследить весьма просто. Например, деньги украинского бюджета, которые пытались отмыть через Латвию, и тому подобное. Одновременно в Латвии имеется целый ряд коммерческих банков, у которых давно уже следовало отобрать лицензию, поскольку имеются обоснованные подозрения в том, что они отмывают грязные деньги в прямом виде. Тут интересно еще и то, что

в уголовном процессе, который возбужден в связи с действиями Римшевича, фигурируют фактически те же лица, которые фигурируют и в различных других сделках.

В том числе компонент обязательной закупки (КОЗ, OIK), в том числе необоснованное использование еврофондов и т. д.

Почему банк решил самоликвидироваться? Полагаю, что ответ тут довольно прост. Очевидно акционеры, будучи в трезвом уме, оценили ситуацию и поняли — коли придет какой–то администратор или ликвидатор, вполне возможно, что данное коммерческое учреждение будет разграблено. А тут имеется возможность рассчитаться со всеми своими клиентами и не распродать свое имущество по дешевке.

— Хочу узнать ваше мнение и в более обширном контексте наших внутренних дел, внутренней политики. Порой риторика, которую тут посвящают разным угрозам, ужасает. Адекватна ли наша политика безопасности этой риторике? Как вы ее оцениваете?

— Да никак я ее не оцениваю! Ибо ее нет! Она неадекватна риторике угроз. Смотрите, закон поправили таким образом, что солдаты НАТО могут перемещаться по территории страны с заряженным оружием. Потом мы поправили закон так, чтобы солдаты ЕС, НАТО могли командовать нашими подразделениями. На сей день закон предусматривает: если на границе планируются какие–то маневры и т. д., то погранохрану об этом следует предупреждать по крайней мере за две недели до того. Но Министерство обороны внесло предложение, что эту норму следует изъять. Несмотря на то, что эти две недели — резерв супротив дурака.

Ибо что означают учения, маневры около границы? Лишь только наблюдается какая–то активность около границы, страна, с которой мы граничим, сразу напрягается. На данный момент порядок таков: если планируются какие–то учения, пограничники информируются, они встречаются с пограничниками другой стороны и говорят: "Через две недели у нас произойдут учения, количество солдат — такое, цели — такие. Безопасности границы ничто не угрожает". Между тем пограничники имеют право отменить любые учения (что правильно). Потому как они знают, что происходит. А Минобороны пытается от этой нормы отказаться.

Собрав все это вместе (можно ездить вооруженным, можно командовать, кто чего желает, снимаются вот эти две недели), возникает вопрос: куда идем? Я у некоторых должностных лиц спросил: послушайте, разве мы собираемся воевать с Россией? Потому что любые резкие движения около границы могут привести к военному конфликту. Вспомнил события 2008 года.

Война Грузия — Россия. Ситуация была похожая. Многими грузинскими подразделениями командовали инструкторы США. Инструкторы США ни за что не отвечали, и виноватой была только грузинская сторона.

Или же в 1995 году правительство приняло концептуальное решение о приобретении оружия противовоздушной обороны. Вопрос: куда все эти деньги делись? Я не раз с трибуны Сейма говорил, что наибольших врагов нашей страны следует искать среди наших политиков. Ведь как это просто, если всегда известно, кто виноват во всех наших бедах. Не стало в кране воды — Путин виноват. С такой установкой мы далеко не продвинемся.

Главное, что мы сами думаем и чего мы сами хотим? Согласны мы быть теми ягнятами, теми баранами, которых ведут на заклание, или же у нас все–таки есть свои интересы? В том числе интересы национальной безопасности, которые не всегда будут совпадать с интересами наших союзников.

— Сто лет стране…

— Хорошо, что мы празднуем сто лет почти такому же образованию, какое создавалось в 1918 году. Но мы пытаемся зацикливаться на истории. Следует иметь в виду, что, повернув взор лишь в сторону истории, мы некую другую часть своего тела волей–неволей поворачиваем к будущему. А в таком случае не надо удивляться, что все время двигаемся из одной канавы в другую. Я надеюсь, что в течение следующей сотни лет у нас таких ошибок не будет.

Виктор АВОТИНЬШ