Евровыборы
Видео
-- В Таиланде я прошла так называемый ритуал перерождения, когда человек ложится в гроб и поднимается оттуда заново рожденным. Интересно, что после этого ритуала в конце нашего тура я со своим Димой и познакомилась, обрела новую жизнь. У нас выдался свободный день, и всю нашу группу отвезли на остров для пляжного отдыха.
Там мы заметили группу парней, говорящих на непонятном языке, но периодически вставлявших в свою речь до боли знакомые слова. Я эти слова называю интернациональными. До этого я латышей никогда не видела и не слышала, а вот родной мат, проблескивающий в тарабарской речи, заставлял нас с подружкой оборачиваться: что это было, нам показалось или нет?
Слово за слово, и горячие латвийские парни познакомились с группой загорающих девушек. Забавно, что Вика пропустила сам момент знакомства, отойдя за водой. А ее будущий муж его благополучно проспал, отсыпаясь после тусовок. Но через какое-то время и они наконец подключились к общению. Вместе купались, обедали. Когда все вместе возвращались на лодке с острова, Дима не растерялся и посадил Вику рядом с собой и сразу записал ее номер телефона. Затем парни уехали на несколько дней сплавляться по реке, и все это время пара переписывалась. Затем была еще встреча, и пришло время всем уезжать.
-- У Димы на его фотографии в мессенджере был маленький ребенок, и я подумала, что он женатик. Поэтому общалась с ним исключительно дружески и на общие темы. После путешествия мы с ним переписывались почти каждый день. Во всей нашей семейной и не семейной жизни не было и дня, чтобы мы не переписывались.
При таких расстояниях мы вынуждены были это делать. Но общаться мы могли лишь ранним утром и перед сном из-за разницы во времени. Так мы и общались, пока Дима не стал спрашивать, когда я уже к нему приеду. Я отшучивалась, пока он не стал мне конкретные даты называть. Но я согласилась только тогда, когда он мне объяснил, что с женой уже давно не живет. И я решилась поехать -- правда, предварительно обдумав несколько путей отхода.
Пути отхода Вике так и не понадобились -- Дима оказался очень гостеприимным и заботливым. За пару июльских недель он прокатил гостью не только по всей Латвии, но и до Швеции на пароме, исполнял все ее маленькие желания, да так и влюбил в себя.
Вика сразу же познакомилась и с родителями Димы, которые хотели затащить ее к себе на национальный ужин чуть ли не из аэропорта. В сентябре Вика принимала Диму уже у себя во Владивостоке, придумав ему программу, в которую входили красивые сопки, морепродукты и военные музеи. Затем она отпраздновала Новый год у нас. В следующий раз молодые люди увиделись, когда Вика приехала в Латвию уже на месяц.
«Остерегайся!»
-- В это время мы с Димой познавали себя в быту. Но когда я ехала сюда, то решила для себя: сколько можно ездить, пусть делает предложение! Или все, или ничего. Конечно, для меня это было ожидаемо, но я все равно нервничала, а Дима тянул с предложением до последнего. Я думала, что все произойдет в ресторане в темноте, куда я давно мечтала сходить. Но этого не произошло, и я была немножечко зла, так как уже скоро надо было уезжать.
После ресторана мы поехали непонятно куда. Оказалось, что он вез меня к морю; я часто рассказывала, что во Владике (Владивостоке. -- Прим. авт.) в конце рабочего дня мы могли созвониться с подружками и поехать к маяку -- и просто смотреть на море, приоткрыв окна в машине. Слушать его и вдыхать. А Дима это запомнил и повез меня к морю. Потом вышел из машины, куда-то исчез, а потом появился из-за багажника с огромным букетом цветов и, как в кино, встал на колено с колечком.
Вика уехала домой, чтобы готовиться к свадьбе и собирать вещи. На радостях она не думала о трудностях такого решения. Самым сложным для нее оказалось расставание с работой в океанариуме, по которой она до сих пор скучает. Потому что Вика всю жизнь была трудоголиком и могла работать даже без выходных. Начальство ее тоже особенно не хотело отпускать, и ей пришлось работать, пока не нашли замену.
С родителями тоже было сложно расставаться, они расстроенно говорили: «Ты серьезно туда собираешься? Остерегайся!» Пугали латышскими националистами. Как-то в 1984 году им довелось побывать в нашей стране; родители Вики заглянули в один из ресторанов, и их просто не обслуживали, отворачивались и не замечали. То ли из-за русской речи, то ли из-за военной формы папы.
-- Меня до сих пор все этим пугают. Но родителям я напомнила их собственные истории. Мой папа с Урала и оставил родителей там, приехав во Владик служить в военно-морском флоте. А мамины родители приехали в приморский гарнизон с Украины. Но бабушка теперь вернулась на родину.
Пример родителей облегчил мое решение, тем более что они давно уже собирались переезжать в Краснодар, а Краснодар все же поближе к Латвии. Но самое интересное, что родители Димы тоже познакомились на курорте и Димин латышский папа сманил к себе жену из Молдавии. Так что наши истории очень похожи. Плюс Дима подкупил моих родителей воспитанностью, и они доверили ему меня -- свое сокровище.
Вике сейчас неловко в этом признаваться, но раньше она путала Латвию с Литвой и не отличала эстонцев от латышей. Единственное, что она знала о Латвии, -- это Юрмала и «Новая волна». Вике очень нравится наше побережье, но ей очень не хватает запаха настоящего моря. Во Владивостоке у моря очень сильный запах водорослей и везде пахнет солью и йодом, даже на центральной площади.
Еще в Латвии Вике не хватает холмов, красивого рельефа, что образуют сопки. Ночью, когда включается свет в домах, кажется, что вдалеке светятся небоскребы, а на самом деле это просто дома на сопках. И когда Дима привез свою невесту к горе Великанов в Кулдиге, она ее даже не заметила.
Русские люди не такие
-- Как только я сюда приехала, сразу же пошла на курсы латышского языка. Из приезжих там были только я и девочка с Украины. Остальные либо здесь родились, либо живут с детства. И все молодые -- от 20 до 35 лет -- и не знают языка. Мне непонятно, почему люди, рожденные здесь, пытаются себя как-то обособить. Такое ощущение, что они считают, что им что-то должны.
Может, у меня просто было другое окружение, а они сидят на пособии по безработице и не хотят вертеться. Но русские люди не такие! Я у всех спрашивала: «Почему ты родился здесь и не говоришь на латышском -- это в первую очередь невежливо». Один мальчик мне сказал: «Ну, я как бы русский. У меня родители русские». В смысле ты русский? Ты же в Латвии родился! В моем понятии русский -- это тот, кто везде вольется и везде ассимилируется.
У меня куча знакомых, кто учит корейский и китайский, чтобы работать в этих странах. И они не кричат: «Я русский и не собираюсь учить ваш корейский язык». А тут на каждом шагу слышишь про нежелание учить язык, про притеснение и неуважение. Здесь люди сильно расслабленные, хотя латышские патриоты не всегда дают им расслабиться.
Например, с переводом всех школ на латышский. Хотя для меня это вполне нормально. Еще здесь у русских говор другой, неправильные ударения (попИла, поспАла) -- так у нас обычно в глубинке разговаривают. Произошло слияние двух культур, и что-то свое не совершенствуется, но происходит коллаборация. Например, у нас во Владивостоке я давно не слышала слова «променад», а здесь это повсеместно.
Но про себя Вика тоже не может сказать, что она чистая россиянка. На Владивосток очень сильное влияние оказывают Япония, Корея и Китай. Когда после развала СССР открылись границы, китайцы не дали местным россиянам замерзнуть и умереть с голоду. И сейчас в регионе много торговых отношений с азиатскими странами. Хотя если в этих странах производится какая-то новинка, она первым делом появляется в столице, поэтому легче за ней съездить самим в эти страны.
Но из всех регионов России Владивосток все-таки ближе к Москве. Жители Владивостока все делают быстро: быстро говорят, стремятся к цели. А в Латвии Вика немного отвыкла от работы. Она хотела бы устроиться в офис на административную работу, но тот уровень зарплаты, к которому она привыкла, она пока не может себе здесь обеспечить из-за языка.
-- Мой муж, конечно, помогает мне здесь интегрироваться. Делает все, чтобы у меня было какое-то дело. У меня появилась идея делать браслеты и продавать их через Интернет. Так Дима обеспечил меня сайтом и всем необходимым для его развития. Когда я заикнулась, что хочу быть видеоблогером, он сразу же купил мне линзы, стабилизатор для камеры. Он понимает, что я не могу позвонить подружкам и поехать на море, поэтому заполняет пустоты моего общения, придумывает мне занятия. Он мой «массовик-затейник»!
Вика говорит, что в Латвии ей не хватает морепродуктов. Зато здесь она открыла для себя "санкционочку" (продукты, которые в Россию не ввозят из-за санкций): испанское мясо, сыры. Особенно Вике пришлись по вкусу наши молочная продукция и десерты: большие калорийные йогурты с хлебом и черносливом и особенно хлебный суп, который она поначалу принимала за соленое блюдо, пока не попробовала. Еще Вике, как и всем ее родственникам из Владивостока, очень полюбился наш холодный суп -- российская окрошка совсем другая.
-- Мне очень понравились фуршеты на ваших праздниках, где берешь что хочешь и ходишь от одной компании к другой. А в России только застолья. Там пока за столом не посидишь, пока все майонезные салаты не съешь, считай, на празднике не побыл. А вообще у вас здесь мешанина культур. С негативным отношением латышей я не сталкивалась, хотя один раз в кафе, где было много людей, я попросила разрешения присесть за столик.
Мужчина попросил меня говорить по-латышски, но я не растерялась, у меня есть заученная фраза «я живу здесь полгода и латышский знаю не очень хорошо». Я ее произнесла, и мужчина сразу смягчился, а его жена заговорила со мной по-русски и сделала комплимент моим знаниям. Я знаю английский и китайский и могу сказать, что латышский -- трудный язык. Он для меня не похож ни на один язык, и я не могу провести аналогию. Я его разгадываю, как ребус. Даже в китайском времяобразование проще. Есть свои сложности, но с любимым под руку -- каждый день как праздник!
Виктория СТИЕБРЕ
ФОТО -- из архива героини.
