Евровыборы
Видео
Верховный суд посчитал, что у защиты не было возможностей использовать все возможности, например, пригласить специалистов и экспертов в области прав человека, которые могли бы оценить, было ли нарушено право на свободу слова. К тому же не понятно, был ли предоставлен суду точный перевод на латышский язык и насколько он соответствовал оригиналу.
Непонятно также, действительно ли подсудимый сразу же попытался связаться с порталом, чтобы комментарий удалить (как он утверждает), потому что он действительно через какое-то время был удален.
На первом заседании повторного рассмотрения дела в Рижском окружном суде Крупский жаловался, что полиция и суд с самого начала плохо к нему относились. Следователь Полиции безопасности угрожала: или он прямо сейчас заговорит, или его бросят в камеру на 48 часов и будут допрашивать его детей. Он испугался и даже не подумал об адвокате.
О праве на защитника мужчина вспомнил уже когда дело было передано в прокуратуру. Потом объяснял ситуацию так: после написания комментария на секунду отошел, а его ребенок нечаянно нажал кнопку и опубликовал написанное. А сам Крупский не хотел писать публичный комментарий – писал сам для себя…
Судья Айварс Уминскис спросил: «А чего тогда не писали на листочке? Если не хотели публиковать, то и нечего было писать в интернете». Крупский толком ничего на этот вопрос ответить не смог, только объяснил, что написанным хотел сказать, что власть не слышит народ, и люди вынуждены уезжать за границу.
Странная ситуация произошла, когда судья попросил подсудимого зачитать его комментарий. Крупскис почувствовал себя неудобно и ему понадобилось время, чтобы собраться с силами. Тут выяснилось, что переводчик на латышский не знает всех слов. Проблему вызвал перевод места “Г настоящее .овно”. Суд был вынужден объявить перерыв, чтобы переводчик смогла подготовить перевод. Однако адвоката Илону Булгакову перевод не удовлетворил, и она запросила помощь сертифицированного переводчика.
Судья: “То есть вы не видите в этом тексте слово «говно»?”
Адвокат: “Да, такого слова тут нет”.
Суд удовлетворил просьбу защиты и к следующему заседанию перевод комментария сделает сертифицированный переводчик.
Возражения прокурора Лиги Озолини о том, что перевод уже был подготовлен для первой инстанции суда, были проигнорированы. А перевод был таким: “nu, un kas te ir jauns? ka latviešu elitārais ir īsts sūds! Tagad visa pasaule zina viss latviskais ir nederīgs un kroplīgi vēmekļi! latvieši! Gribēja iebraukt uz krievu kamiešiem paradīzē, bet iebrauca eiropas pakaļā.”
