Евровыборы
Видео
В «Римском погребке» был целый лабиринт залов и комнат. Каждая — с собственным названием. Почитатели старины предпочитали отдыхать в Бастионной или Рыцарской, дипломаты — в Голландской, молодые парочки — в Любовной, гурманы — в Охотничьей.
Голландскую комнату украшали подлинные картины фламандских мастеров. Сюда часто захаживал посол Голландии в Латвии с супругой. В Рыцарской по стенам были развешаны средневековые доспехи, а стол сервировали старинной посудой. Гвоздем Охотничьей комнаты был, конечно же, бассейн с живой рыбой.
Прямо здесь гурманы могли выбрать понравившийся экземпляр, и официант вылавливал его на их глазах.
Xотя в ассортименте и значились привозные продукты, завсегдатаи предпочитали местные. У Йиргенсонов под Ригой было большое количество сельскохозяйственных угодий — и фрукты, овощи доставляли прямо с грядки.
Святая святых «Римского погребка» считалась Фарфоровая комната. Там хранилась особо изысканная посуда — золотая и серебряная. Фарфоровую открывали в особых случаях. Правда, таковых в «биографии» ресторана было немало. Достаточно сказать, что среди посетителей был сам Федор Иванович Шаляпин. Он, по обыкновению, находился в приподнятом настроении, шутил и угощал официантов дорогим коньяком...
Скрипач Жан Гулеско
Среди именитых гостей был и румынский цыган, скрипач Жан Гулеско. В 1936 году ему стукнуло 70, но он по–прежнему много играл — днем и после полуночи, когда штатный оркестр «Погребка» под управлением Миши Альянского удалялся на перерыв.
В репертуаре Гулеско были русские и цыганские романсы — «Степь да степь", «Белая акация", «Две гитары", «Красный сарафан". Но в «Римский погребок» многие шли только ради одной вещи — «Черных гусаров". Это была любимая песня Николая II. Гулеско, как солдат, играл ее стоя. Когда «пела скрипка", даже нагрузившиеся посетители сидели не шелохнувшись.
Выходец из Румынии, из семьи цыганских музыкантов, Жан на рубеже веков отправляется в Россию. Талантливый скрипач быстро завоевывает популярность. Гулеско прекрасно знала вся «кутящая» аристократия Петербурга. Многие ценители цыганской музыки приходили послушать скрипача в популярный ресторан «Аквариум».
Коронным номером виртуоза считались знаменитые величальные «Чарочки». По воспоминаниям Александра Николаевича Вертинского, исполнитель знал наизусть «Чарочки» всех российских военных полков и играл тот или иной вариант — в зависимости от того, какой полк сегодня кутил в ресторане...
«Отдай мне мои три рубля»
На одном из вечеров, которые музыкант устраивал для петербургского света, побывал и царь. Современники пишут, что Николая II позабавила песня, в которой распевалось про офицеров царского конвоя, забывших в публичном доме уплатить по счету: «Песенка кончалась припевом: «Отдай мне мои три рубля», и царь в этой связи много смеялся».
После Гражданской войны Гулеско — в Европе. Выступает в разных странах, не забывает и Ригу. Умер легендарный скрипач в 1953 году. Похоронили его в Париже на кладбище Сент–Женевьев–де–Буа.
Официант «Римского погребка» Александр БАРИС, в 1944–м покинувший Латвию и выпустивший за границей воспоминания, писал, что в Риге, получая гонорары, Гулеско расписывался двумя буквами – GU. Во всех бедах России он винил двух человек — Григория Ефимовича Распутина и его приближенного, петербургского банкира Дмитрия Леоновича Рубинштейна…
Официанты бастуют
А «Римский погребок» славился и лучшим обслуживанием. Многие специально шли смотреть, как работают Мартиньш и Николай. 65–летний Мартиньш сервировал еще последнему русскому царю во время его приезда в Ригу. Бармен Николай был сыном белого офицера.
После революции работал в Буэнос–Айресе, а затем переехал в Латвию. Казалось, он знал рецепты всех коктейлей на свете. В конце 1930–х сын белоэмигранта эмигрировал в Берлин. Там открыл собственную кафеюшку.
Среди персонала «Рима» были представители почти всех национальностей Латвии. Хозяйка, Дора Йиргенсоне, держала интернационал по простой причине: чтобы с посетителями могли общаться на их родном языке. 70–летняя владелица отеля лучших работников отправляла за границу – пусть осваивают премудрости кулинарии, а заодно совершенствуют языки.
И все же не обошлось без забастовки. Ее организовали в 1936–м. Причина – руководство решило удерживать больший процент с чаевых. В тот же день забастовка завершилась – Министерство труда обязало хозяев пойти навстречу бастующим.
В 1940 году советская власть национализировала гостиницу. В 1944–м в здание попала авиабомба, а в 1956–м по проекту известного архитектора довоенной Латвии Сергея Николаевича Антонова на этом месте построили новую гостиницу – «Рига».
Сам Кристап Морберг умер до войны. Он не имел наследников и завещал землю под «Римом» Латвийскому университету...
и ещё
До войны в «Риме» собирался останавливаться король Албании Ахмет Зогу. В 1939–м итальянские фашисты захватили Албанию, и король с тремя дочерьми, свитой министров на какое–то время нашел спасение в Риге. Для него зарезервировали «Рим», но он отказался там селиться: итальянцы оккупировали его родину, а он будет жить в «Риме»?! Поселился в «Петербургской» — напротив Рижского замка.
А в советское время уже в гостинице «Рига» останавливался известный советский писатель, уроженец Риги Юрий Павлович Герман (отец кинорежиссера Алексея Германа). Сын вспоминал, что отец часто приезжал в Дом писателей в Дубулты, а в дни 50–летия — в 1960–м — «бежал» с семьей из Ленинграда в Ригу, в одноименную гостиницу.
В советское время это был один из самых известных отелей Союза. Хотя и там всякое случалось. Журналист «Комсомолки» Ярослав Кириллович Голованов вспоминал, что даже в такой гостинице, как «Рига», не все было на уровне. Однажды итальянец очень долго не мог дождаться заказанного в номер завтрака, а когда официант появился, выхватил у него поднос и со словами «Мама миа!» выбросил в открытое окно...
Илья ДИМЕНШТЕЙН
