Евровыборы
Видео
В августе 1939 года пакт Молотова-Риббентропа отнёс Латвию и Эстонию к советской «сфере интересов». Литва осталась в германской, но месяц спустя немцы «обменяли» её на Варшаву и Люблин, изначально относившиеся к «советской зоне». В сентябре-октябре под сильным дипломатическим давлением все три страны согласились заключить с СССР договоры о взаимопомощи, предусматривающие ввод военного контингента, сопоставимого с численностью их собственных армий, а также получение доступа к базам флота.
В начале июня 1940 года войска трёх советских северо-западных округов были подняты по тревоге и под видом учений начали выдвижение к границам прибалтийских стран. В середине месяца советская сторона выдвинула всем трём державам ультиматумы, обвиняя в грубых нарушениях прежнего договора и требуя смены правительства и допуска дополнительных контингентов советских войск. Новые правительства в июле провели парламентские выборы, на которых с подавляющим большинством голосов победили прокоммунистические блоки. Всего через неделю были провозглашены Эстонская, Латвийская и Литовская ССР, в начале августа принятые в состав Советского Союза.
Общим фактором для всех трёх стран были нехватка денег на иностранные закупки и слабость собственной военной промышленности, что серьёзно тормозило развитие вооружённых сил вообще и авиации в частности. Все прибалтийские ВВС всегда были малочисленными и укомплектованными, по большей части, устаревшими самолётами. В 1939 году ситуация должна была улучшиться благодаря закупкам современной техники, но начало мировой войны поставило крест на этих планах: из всех контрактов был выполнен лишь один, да и то не в полном объёме.
Тем не менее, наиболее современные из уже состоявших на вооружении самолётов, литовские и латышские «Гладиаторы» и «Девуатины», были вполне сопоставимы с советскими истребителями Поликарпова. В случае войны с СССР они могли некоторое время оказывать достойное сопротивление, пока не сказалась бы их малочисленность. В случае войны с Германией ситуация была бы несколько хуже, особенно после вывода Bf 109 ранних модификаций в резерв. На деле же всё решилось без войны, и личный состав с техникой литовских, латышских и эстонских ВВС влились в состав ВВС Красной Армии.
«Авиационный полк» латвийской армии
Латвийские ВВС были организованы как полк в составе сухопутных войск страны и делились на номерные эскадрильи (eskadriļa): первые четыре относились к истребительной авиации, три следующие – к разведывательной, а восьмая была морской. На начало Второй мировой войны в частях первой линии было 30 истребителей (в том числе 24 относительно современных), от 18 до 24 сухопутных и пять морских разведчиков.
1-я и 2-я эскадрильи летали на «Гладиаторах» Mk.I (девять и 12 машин соответственно), а 3-я – на трёх «Гладиаторах» и шести «Бульдогах» Mk.II. «Гладиаторы» были получены двумя партиями в сентябре-октябре 1937 и марте-апреле 1938 годов, а «Бульдоги» – в 1929–1930 гг. 4-я эскадрилья так и не была до конца сформирована из-за отсутствия нужного числа самолётов.
В трёх разведывательных эскадрильях было в общей сложности 10 бельгийских «Стамп-эт-Вертонген» SV-5, поставленных в сентябре 1936 года, от шести до 12 чешских «Летов» Š.16L, купленных в 1927 и 1929 гг., и два британских биплана «Хоукер Хинд» поставки 1937 года.
В единственной морской эскадрилье служила четвёрка английских гидросамолётов «Фейри Сил», поставленных в марте 1935 года, и последний оставшийся шведско-немецкий HE S.IIa (он же «Хейнкель» He 4), полученный ещё в 1927 году.
Базой 6-й эскадрильи был Гулбене, 7-й – Крустпилс, 8-й – Лиепая, а вся остальная авиация была собрана в столице. После введения советских войск гидроэскадрилья также перебралась в Ригу.
Опознавательным знаком латвийских ВВС был «огненный крест» – красная наклонная свастика в белом круге, наносившаяся в шести позициях на борт фюзеляжа и плоскости крыла. На верхнем крыле бипланов знаки часто располагались несимметрично: левый на самой законцовке, а правый на центроплане. Кроме того, на «Гладиаторах» и «Хиндах» на верхнем крыле свастики не имели белой подложки. Дополнительным обозначением морских самолётов, сохранившимся со времён раздельных армейского и морского авиадивизионов, был чёрный якорь, который рисовали на руле поворота.
Серийные номера обычно были хорошо заметными черными цифрами на фюзеляже (поздний стандарт), или руле поворота (ранний вариант), но на некоторых машинах они были совсем мелкими и относились уже к техническим, а не тактическим обозначениям.
ВВС Красной Армии
После вхождения прибалтийских республик в состав СССР их прежние национальные армии превратились в 29-й Литовский, 24-й Латвийский и 22-й Эстонский стрелковые корпуса Красной Армии. ВВС каждой страны были сокращены до одной эскадрильи, приданной каждому из корпусов. Все не используемые этими эскадрильями самолёты были поставлены на хранение на нескольких аэродромах. Часть из них затем использовались в качестве мишеней на полигонах, прочие просто простояли без движения вплоть до прихода немцев.
Общим во внешнем виде всех этих самолётов, как принятых на вооружение ВВС КА, так и «поставленных на прикол», было сохранение всех оригинальных прибалтийских камуфляжей, серийных номеров и прочих тактических обозначений, но с обязательной заменой прежних опознавательных знаков красными звёздами.
В целом советское командование не слишком доверяло доставшимся ему от буржуазных правительств национальным кадрам, те же, в свою очередь, после «добровольного» вхождения их стран в СССР и уже начавшихся чисток (в каждой из эскадрилий были аресты лётного состава) совсем не горели желанием защищать новую власть. Поэтому участие прибалтов в войне вышло совсем не впечатляющим.
29-я отдельная корпусная авиационная эскадрилья, в литовских документах проходившая как Tautinė eskadrilė («Национальная эскадрилья»), получила один «Гладиатор» из 5-й эскадрильи 2-й группы и девять ANBO-41, в основном из состава 4-й эскадрильи 3-й группы, но были и машины из 1-й группы.
24-я ОКАЭ, в латвийских документах проходившая по месту базирования как Gulbenē aviācijas eskadriļā («Гулбенская авиационная эскадрилья»), получила 10 SV-5 бывшей 6-й эскадрильи и приняла большую часть её личного состава. Один из самолётов был потерян в аварии в начале июня 1941 года, но остальные на начало Великой Отечественной оставались в строю. В первую неделю войны латышские экипажи выполнили некоторое количество боевых вылетов на разведку, потеряв в них один самолёт.
27 июня пришёл приказ об эвакуации на восток с началом перелёта на следующий день, и группа лётчиков и механиков выбрала этот момент для дезертирства. Взяв с собой оружие и боеприпасы, они ушли в лес дожидаться прихода немцев. Верных присяге латышей было все же больше, и они выполнили приказ. Один самолёт был разбит на взлёте, и его пришлось бросить, ещё два пропали без вести (по крайней мере, один из них перелетел к немцам), а пять завершили дальний перелёт в Ржеве, куда 2 июля железной дорогой прибыл наземный эшелон части.
На этом история латышской эскадрильи первого формирования завершилась: её самолёты списали на месте, а персонал переправили дальше в Москву, и там наиболее опытные пилоты и механики были переведены на работу в авиапром, а всех остальных отправили в пехоту. Бывшие авиаторы воевали в составе 201-й (позже 43-й Гвардейской) латышской стрелковой дивизии, а затем стали костяком воссозданной 20 января 1943 года 24-й отдельной латышской авиационной эскадрильи.
3 июля эскадрилью развернули в 1-й латышский авиационный полк (позже 1-й латышский ночной легкобомбардировочный авиационный полк), который убыл на фронт 3 сентября, имея на вооружении самолёты По-2. Полк воевал на Северо-Западном, 2-м и 1-м Прибалтийских фронтах. С 9 октября 1943 по 7 мая 1945 гг. его лётчики выполнили более 6000 боевых вылетов на разведку, дневное и ночное бомбометание и снабжение партизан. Всего полку было засчитано уничтожение более 40 самолётов противника, 58 артиллерийских батарей, 834 автомашин и 31 железнодорожного вагона.
Люфтваффе
Летом 1941 года под немецкой оккупацией оказалось достаточно большое число авиационных специалистов, подготовленных ещё при буржуазных правительствах. Значительное число из них были готовы воевать против большевиков, пусть даже Германия и не собиралась возвращать независимость прибалтийским державам.
В марте 1944 года была сформирована 12-я латвийская ночная штурмовая группа (NSGr.12 (lettisch)) двухэскадрильного состава, став третьей и последней прибалтийской частью люфтваффе. Так получилось, что латышские лётчики по обе стороны фронта воевали в одном и том же районе.
В сентябре того же года советские войска освободили материковую часть Эстонии, и в октябре немецкое командование, не уверенное в надёжности прибалтов, расформировало все эстонские и латвийские авиационные части. Лётчики же, в начале лета отобранные для формирования двух прибалтийских истребительных эскадрилий и уже закончившие боевую подготовку, были оставлены в немецких частях и воевали до самого конца войны.
Михаил Быков, Юрий Сергиевич, warspot.ru
