Евровыборы
Видео
Президент Раймондс Вейонис предложит сделать хотя бы маленькое хорошее дело — прекратить абсурдное воспроизводство неграждан и давать гражданство родившимся в Латвии детям автоматически. Но президент остался не услышанным. Нынешнее большинство Сейма неспособно даже на то, чтобы быть дружественными к примерно 100 детям в год.
Что нужно обществу от латвийской системы образования? Чтобы молодой человек, закончивший среднюю школу, получил хорошие знания, которые позволят ему конкурировать на рынке труда или дадут возможность для дальнейшей учебы в вузах. Естественно, нужно знать также латышский язык на качественно высоком уровне. Это реально происходит — молодые люди других национальностей знают латышский язык все лучше. Продолжая в таком духе, уже скоро мы могли бы проснуться однажды утром и констатировать, что прежняя большая проблема с латышском языком ушла в прошлое.
Но приближаются выборы в Сейм 13-го созыва, и политикам хочется порисоваться. К сожалению, в широком политическом спектре Латвии на протяжении долгих лет недостает выдумки на предмет того, что нового «продать» избирателям. Политиканы то раскалываются, то объединяются, создавая новые партии, но качественного предложения маловато. Тогда берут первое, что под рукой, самое простое средство для массажа людских мозгов — растравливают этническую вражду. Ну, нельзя допустить, чтобы русские ученики средних школ спокойно учились и говорили по-латышски. Надо бросить им какой-то вызов, чтобы они вышли на улицы и протестовали. Или, по меньшей мере, чтобы в Интернете сотни молокососов разделились на две команды и бросились обзывать друг друга «ватниками» и «гансами». За счет этого растравливания традиционно кормится Национальное объединение, однако министру образования и науки Карлису Шадурскису («Единство») тоже хочется как-то напомнить о своем существовании, вспомнить те героические дни, когда он был звездой — «Черным Карлисом». Заявление Шадурскиса о том, что в течение трех лет все средние школы перейдут на латышский язык, явно провокационное. Это призыв: «Я здесь! Идите, нападайте на меня со своими политически мотивированными протестами!».
Шадурскис хочет садомазохистской ролевой игры, когда порют его, потом он порет школы, и, наконец, может быть, добьется использования давно взлелеянного закона о лояльности педагогов, чтобы подвергнуть репрессиям какого-нибудь нелояльного учителя, если он возразит министру.Если бы министр действительно был движим мыслью об укреплении латышского языка, то это необходимо делать спокойной, серьезной повседневной рутинной работой, углубляясь в языковые вопросы школ, изучая и анализируя, где и какая школа может перейти на государственный язык. Возможно, даже и трех лет не нужно. Возможно, нужно три года и больше. Возможно, где-то в Лаггале и Риге есть места, где с полным переходом на государственный язык большие сложности? Возможно, не хватает учителей? Министр мог бы проявить отзывчивость, понимание, сделать что-то, чтобы помочь преодолеть эти сложности.
Вроде бы надо помнить, что вообще-то в Латвии есть самоуправления, которые заботятся о крышах школ, зарплатах педагогов и различных хозяйственных вопросах, но министр слишком высокий господин, чтобы говорить с самоуправлениями. Он способен только время от времени ссориться с мэром Риги Нилом Ушаковым. Не требование о знании государственного языка было главной причиной злости во время прежних школьных протестов в 2002-2004 годы, а высокомерный стиль, которым Шадурскис навязывает свою волю.
Правда, надо сказать, что в сравнении с Национальным объединением (НО), министр белый и пушистый. Согласно жесткой риторике НО, не только средние, но и основные школы должны говорить только на государственном языке, и это должно было произойти еще позавчера. До выборов те, кто занимается национальным растравливаем, наверняка, выдумают много различных щипков и разъяряющих вещей, чтобы побудить свой электорат прийти к урнам. Шадурскису все равно не по силам соревноваться с НО в стуке твердым хребтом. Так зачем же тогда вообще лезть в чужую нишу, как большему католику, чем Папа? Лучше бы придумал что-нибудь хорошее.
