Евровыборы
Видео
Роман САМАРИН
Такой совсем незнакомый
Впервые я, даугавпилсчанин, услышал о музее Николая Гумелева "где–то в Даугавпилсе" в прошлом году в Греции. Правильно: где же еще? В тридцатиградусную жару она, коренная москвичка, белая как снег, за весь вечер так и не выбралась из–под навеса на солнышко, даже ножки не помочила в хрустально–чистой воде Адриатики. Утром я снова увидел ее, лежавшую в теньке с томиком Ахматовой в руках. Кто не любит Ахматову, кто не знает хотя бы пары строк из тех же песен? Я как раз знал:
Двадцать первое. Ночь. Понедельник.
Очертанья столицы во мгле.
Сочинил же какой–то бездельник,
Что бывает любовь на земле.
И еще:
А ты думал — я тоже такая,
Что можно забыть меня
И что брошусь, моля и рыдая,
Под копыта гнедого коня…
Если задумчиво и нараспев, в зависимости от ситуации, втискивать "эти знания" в разговоре с девушкой — успех гарантирован.
А вот о Гумилеве я мало что знал — так, обрывки университетских лекций. Знал, что он был мужем Ахматовой, сильно добивался ее любви, даже дважды пытался покончить с собой. Но, будучи рядом, оба "ходили налево" и скоро расстались. В общем, мучили друг друга.
Моя новая знакомая знала все и считала категорично: "Все мужики — паразиты!" В смысле, эгоисты! Что за человек? Вечные скитания, путешествия в Африку, "а еще и на фронт удрал…" Анна? Анна — это сама утонченность, женственность…
Вот тогда я и узнал от москвички, что он, Гумилев, бывал и в моих родных краях в Первую мировую. Тогда Даугавпилс назывался Двинском.
В августе 1914–го Николай Гумилев записался добровольцем в армию. Примечательно, что, хотя почти все именитые поэты того времени слагали патриотические стихи, в боевых действиях добровольцами участвовали лишь двое: Гумилев и Бенедикт Лившиц.
Гумилев был зачислен вольноопределяющимся в лейб–гвардии Уланский Ее Величества полк. Уже в ноябре полк был переброшен в Южную Польшу. За ночную разведку перед сражением приказом по Гвардейскому кавалерийскому корпусу он был награжден Георгиевским крестом 4–й степени и повышен в звании до ефрейтора. Крест был вручен ему 13 января 1915 года, а 15 января он был произведен в унтер–офицеры. С апреля по июнь Гумилев почти ежедневно участвовал в разведывательных разъездах.
В этом же году Николай Гумилев воевал на Волыни. Здесь он прошел самые тяжкие испытания, получил второй Георгиевский крест, которым очень гордился. На мои искренние похвалы москвичка тут же ехидно отреагировала:
Долетают редко вести
К нашему крыльцу.
Подарили белый крестик
Твоему отцу.
Ну да. Все верно. Как еще можно сказать об эгоисте, "удравшем на фронт". Но именно так Анна Ахматова, прости ее Господи, "подкалывала" любимого в шутливом стихе, посвященном их сыну.
Пугнул ворон, и больше ничего
Вернувшись в Даугавпилс после отпуска, покопавшись в Интернете, я мало что нашел о Гумилеве в Двинске. Но, углубившись в тему, вдруг познакомился с ним близко. Ощущение — будто сам с ним дружил. Пропало чувство неприкосновенности к, казалось бы, незыблемым авторитетам, все стало понятным, доступным, вернулось вдруг на круги своя, произошел какой–то душевный переворот. Я, кажется, понял этого человека.
Вот информация о дуэли Гумилева из–за любимой женщины с другим поэтом в ноябре 1909 года — она попала в столичные журналы и газеты. Оба остались живы: Волошин стрелял два раза — и две осечки, а Гумилев выстрелил в небо. "Пугнул ворон, и больше ничего" — как писал о дуэли Лермонтова с Барантом другой русский поэт, наш современник Владимир Соколов.
Гумилев был удивительно молод душой, некоторым всегда казался ребенком. Именно ребячество, как поясняла мне в Греции не любившая Гумилева знакомка, прорывалось в его увлечении Африкой, войной.
В марте 1916–го острые бои развернулись на Екабштадском (ныне Екабпилс) плацдарме, в районе Двинска. Именно тогда неподалеку от города, у поселка Ницгале, занял позиции 5–й гусарский Александрийский полк (знаменитые "черные гусары", названные так после боя с французами в августе 1813 года, в котором они разгромили в "хлам" два полка тяжелой кавалерии Наполеона).
Оборона Двинска — отдельная тема. Из города во внутренние области России было эвакуировано 60 заводов и фабрик. Город опустел, люди бросали на произвол судьбы свои дома, имущество. Но приказ генерала Плеве: "Пока я в Двинске, ни шагу назад!" — воодушевлял бойцов, защищавших город. В результате враг отступил к Медуми. Из медумских окопов немцам было не выбраться до 1918–го.
Вместе с полком в район боевых действий прибыл и прапорщик Николай Гумилев, известный ныне русский поэт Серебряного века.
О первом месяце пребывания Николая Гумилева в полку рассказал в воспоминаниях штабс–ротмистр В. А. Карамзин: "В 1916 году… полк стоял в окопах на Двине… Однажды, идя в расположение 4–го эскадрона по открытому месту, шт.–ротмистры Шахназаров и Посажной и прапорщик Гумилев были неожиданно обстреляны с другого берега Двины немецкими пулеметами. Шахназаров и Посажной быстро спрыгнули в окоп. Гумилев же нарочно остался на открытом месте и стал зажигать папироску, бравируя своим спокойствием…"
Командующий эскадроном Шахназаров сильно разнес Гумилева за этакие выкрутасы, но, как сказали бы сегодня, — наш человек! Воевать в Двинске Гумилев собирался до победы, но совершать подвиги ему не дали. Вот как рассказывал он сам: "Я уже совсем собрался вести разведку по ту сторону Двины, где сидели немцы, как вдруг был отправлен закупать сено для дивизии".
Стрелялись поэты. Но чаще стреляли в поэтов
Повторюсь, сведений о Гумилеве из Двинска почти нет. Вспоминал о нем, наверное, один только Карамзин — он часто беседовал с ним на террасе штаба дивизии о поэзии, в которой сам, по его же признанию, "мало что понимал". В одном из разговоров на вопрос о том, что "все возможные рифмы перекомбинированы", Гумилев похвастался, что ему удалось "найти шесть новых рифм, прежде ни у кого не встречавшихся". Это оценить может, наверно, только поэт.
Кстати сказать, помещичий дом, где располагался штаб, так называемый фольварк Рандоль, целехонек до сих пор. На днях я побывал там. Оказывается, два года назад там была установлена памятная доска с барельефом культового поэта Серебряного века. Я стоял возле усадьбы и памятника часа два. Затем поехал к реке. Где–то тут, на берегу, возле окопа Гумилев, прикуривая папироску под пулеметные очереди, трепал нервы немцам.
…Пуля, им отлитая, просвищет
Над седою, вспененной Двиной,
Пуля, им отлитая, отыщет
Грудь мою — она пришла за мной.."
Эти строки из стихотворения "Рабочий". К слову: именно под Двинском Гумилев написал одно из своих самых знаменитых стихотворений о войне:
…Но тому, о Господи, и силы
И победы царской час даруй,
Кто поверженному скажет: "Милый,
Вот, прими мой братский поцелуй!
Живя в советской России, Гумилев не скрывал своих религиозных и политических взглядов — он открыто крестился, хотя не приветствовал идею смирения; на одном из поэтических вечеров на вопрос из зала о политических убеждениях, ответил: "Я убежденный монархист".
И пуля, ему отлитая, пришла за ним в 1921 году. Он был расстрелян ВЧК по доносу (реабилитирован в 1992 году). Герой, одержимый любовью к слову, женщинам, опасностям и странствиям, — он как будто сам накликал смерть, он не боялся ее, она казалась ему занимательной.
Оценка творчества Гумилева всегда была неоднозначной. Та же Ахматова всегда критиковала поэзию Гумилева. Из–за этого поэт иногда сжигал свои произведения. Жаль, но это уж точно их дело. Да и что с них взять, с этих женщин? Все беды на свете только из–за них. Или, может быть, в них смысл нашей жизни… Сложно сказать, кто из двоих больше виноват в том, что брак их рассыпался. Но когда 35–летнего поэта расстреляли большевики, именно Ахматова хлопотала об издании его стихов и хранила рукописи, посвящала погибшему произведения. Для меня она уже святая женщина. Да и он, повеса, наверняка так думал:
Прекрасно в нас влюбленное вино
И добрый хлеб, что в печь для нас садится,
И женщина, которою дано,
Сперва измучившись, нам насладиться.
