Евровыборы
Видео
На мой взгляд, основных факторов, влияющих на это и связанных между собой, три — это созданная в стране налоговая система, неадекватное количеству населения число всевозможных бюрократов и платежи, связанные с «обслуживанием» и покрытием процентов внешнего госдолга.
Говоря о внешнем долге государства, стоит упомянуть, что за 10 лет он вырос впятеро, достигнув 10 млрд евро,
хотя в народном хозяйстве положительного эффекта от его роста незаметно. Также стоит добавить, что Латвия за «обслуживание» внешнего долга сейчас платит примерно 1 млн, евро в день.
На 12-м месте в мире по доле занятых в госсекторе
Что касается госуправления, его без преувеличения можно назвать «отраслью экономики». Когда речь заходит о расходах бюджета, в первую очередь подразумеваются деньги, которые «съедают» сотрудники госуправления.
Опыт 10–15 последних лет показывает, что коалиция убедительно игнорирует все требования Еврокомиссии по структурной реформе и уменьшению госуправления и бюрократии. Хотя премьер Марис Кучинскис и главный чиновник страны Янис Цитсковскис и обещали идти к «нулевой бюрократии» и снизить число занятых в госуправлении на 6%, или примерно 3,5 тыс. работников.
Опираясь на эти данные, легко подсчитать, что реальное число работников прямого госуправления (министерских чиновников) сейчас более 58,3 тысячи. Латвия может «гордиться» одним из крупнейших по человеческим ресурсам госуправлений в мире. Точнее, наша страна на 12-м месте по доле занятых в госсекторе от всех работающих. Выше нас такие, хм, не совсем демократические государства, как Таджикистан, Иордания, Саудовская Аравия, Беларусь, Кувейт, Куба и т.д.
Справедливости ради надо сказать, что госуправление в Латвии — один из крупнейших игроков в бизнесе. Общие доходы 65 госпредприятий в 2016 году достигли 8,73 млрд евро. Это треть всего ВВП!
В то же время трудно говорить о целесообразности и даже законности использования средств. Госконтроль выяснил, что министерства в 2017 году не меньше 81 млн евро потратили на премирование сотрудников и прибавки к зарплате.
В Латвии, где в собственности государства остался только небольшой процент работающих в стране предприятий (не путать с оборотом), а самоуправления — только придаток центральной власти, зарплату в публичном секторе получает 12% всех жителей страны. По данным Еврокомиссии,
в Латвии на тысячу жителей — 142 работника госуправления. Это значительно больше, чем средний показатель по ЕС — 82!
В то же самое время 77% жителей Латвии уверены, что государство управляется в пользу отдельных влиятельных групп, в том числе иностранных банков и кредиторов, свидетельствуют данные опроса, проведенного агентством SKDS.
Госуправление загнало себя в заколдованный круг
Налогоплательщики с 2017 года не справляются с растущими расходами госуправления: 370 млн евро — таков был, по данным СГД, дефицит в основном бюджете страны в прошлом году.
Тут возможны два варианта — неотвратимый крах надстройки государства либо увеличение внешнего долга, которое позволит нынешней коалиции продержаться еще четыре года, или один созыв Сейма. О третьем варианте — развитии бизнеса и прекращении эмиграции, глядя на реализуемую правящей коалицией политику, говорить бессмысленно.
Страдающее советским мышлением (запрещать, контролировать и штрафовать) госуправление само себя загнало в заколдованный круг: для удовлетворения его желаний нужно все больше налоговых средств, а предприниматели, которые в развитых странах несут основную часть налогового бремени, в Латвии нищают и само предпринимательство понемногу исчезает — речь идет, в основном, о малом и среднем бизнесе.
На этом фоне латвийская номенклатура создала новую «отрасль бизнеса» — картель администраторов неплатежеспособности и судебных исполнителей. Этот феномен заслуживает пристального изучения. Вряд ли найдется другая бедная страна Европы, где миллионерами становятся администраторы неплатежеспособности и судебные исполнители.
Напомню, что самый быстрый рост внешнего долга шел во времена правительств премьер-министров Ивара Годманиса (2007.20.12 — 2009.12.03) и Валдиса Домбровскиса (2009.12.03 — 2014.22.01). В свою очередь, кабинету Лаймдоты Страуюмы (2014.22.01 — 2016.11.02) удалось «очень успешно» реструктурировать кредиты — так, что сумма теперь растет намного быстрее, чем в других странах ЕС.
Положение с госдолгом Латвии сейчас оценивается двояко. С одной стороны, наш госдолг до сих пор составляет около 40% от ВВП, и это один из десяти лучших показателей в ЕС. С другой стороны, если оценивать динамику роста за последние 10 лет, Латвия в Евросоюзе вне конкуренции — наш госдолг, исходя из отношения к ВВП, вырос в 4,64 раза, а у ближайших сестер по несчастью Словении и Ирландии — соответственно 3,57 и 3,11.
Очевидно, что динамика роста госдолга начинает опасно превышать возможности налогоплательщиков, потому что постоянное повышение налогов напрямую связано с подписанными чиновниками займами и их собственным растущим аппетитом.
Микроэкономическая проекция
В Латвии госуправление, считая себя «избранным», решает любую проблему собственного спасения, повышая налоговое бремя или «реформируя» его так, что в конце концов налоги для какой-то части общества оказываются выше, чем раньше.
Латвия в 2017 году в плане роста цен на продукты питания занимает первое место среди стран OECD. В результате примерно четверти (!) жителей хватает средств только на покупку более-менее приемлемой еды. На новую одежду, обувь, бытовую технику, посещения театра, путешествия или другие крупные покупки денег нет.
В таких условиях трудно говорить о накоплениях. Лишившись работы, большая часть латвийцев останется без всяких средств выживания.
Нормальные по европейским меркам доходы (свыше 2 тыс. евро в месяц) сейчас только у 5–6% жителей (по данным ЦСУ). В абсолютных цифрах это 44–53 тыс. латвийцев.
В такой ситуации неизбежно попадание жителей в должники. В конце 2017 года у 100 тыс. жителей были задержки более чем на два месяца с выплатами небанковских кредитов — чаще всего так называемых быстрых кредитов. 14,7% этих жителей — долгосрочные должники, с просрочкой свыше 180 дней.
Назовем вещи своими именами – за 27 лет при сменах установок правящих коалиций в Латвии никогда не были в приоритете ее люди или конкретные отрасли экономики — например, пищевая индустрия, транзит и банковский сектор, только госуправление и его интересы. В противном случае спустя 27 лет после обретения независимости не было бы таких противоречий между макроэкономической историей успеха и ее микроэкономической проекцией.
