Евровыборы
Видео
В 1891 году Кеммернские серные воды испытали коренную реформу в своем управлении. Бывшая до сих пор чисто немецкая администрация вод… была упразднена, и управление вверено одному лицу — директору–врачу… Таким директором состоит ныне Кулябко–Корецкий. Нужно отдать ему справедливость: за сравнительно короткий промежуток времени он многое успел сделать в Кеммерне, многое упорядочить.
Немцы, собственно немецкие бароны, посмотрели на это косо и перестали сюда ездить. Кеммерн, конечно, от этого много не потерял, даже, пожалуй, выиграл: его стала посещать более демократическая публика, для которой он, разумеется, и нужен…"
В Кемерском парке и сегодня можно увидеть символическое дерево, на котором высечены имена всех руководителей курорта далеких лет. Есть на нем и имя Александра Григорьевича Кулябко-Корецкого. В 1904–м его сменил профессор Александр Александрович Лозинский, которому суждено было стать основателем российской бальнеологии.
С легкой руки Ансиса Кеммерса
А история Кемери связана не только с русскими врачами. Названием курорт обязан лесничему Ансису Кеммерсу, в домике которого в далеком XVIII веке остановились первые пациенты. Сульфатно–кальциевую воду с болотистых источников им приносили ведрами.
В 1801–м петербургский академик Товий Егорович Ловиц провел первый химический анализ кемерских вод и объявил, что они врачуют десятки болячек. На целебные болота поехали немцы из Риги и Курляндии.
А первое ванное заведение было основано в 1838–м — Николай I выделил 100 тысяч рублей для создания лечебницы да еще 760 гектаров земли — на разбивку парка. Этот год и принято считать датой рождения курорта Кемери.
На рубеже XIX–XX веков остзейскую знать теснят гости из Петербурга и Москвы. В 1893–м для православных гостей построили деревянный храм Петра и Павла — по проекту губернского архитектора Владимира Ивановича Лунского. А в 1912–м открылось прямое железнодорожное сообщение Москва — Кеммерн.
До революции была проложена и трамвайная ветка от Кемери к морю. 20 мая 1911 года газета "Взморье" писала:
"Начало лечебного сезона совпало с осуществлением в Кеммерне целого ряда работ. Из более крупных отметим устройство электрического трамвая, чтобы соединить Кеммерн с берегом Рижского залива…"
А уже следующим летом газета рассказывала об открывшейся линии:
"С открытием трамвайного сообщения для Кеммерна наступает новая эра, и теперь он поистине может быть назван не только "серным и грязевым", но и морским курортом…"
По маршруту кемерского трамвая
В начале 1980–х, случайно наткнувшись на эту старую газетную публикацию, ваш автор, работавший тогда в газете "Юрмала", не мешкая отправился в Кемери, чтобы разыскать кого–нибудь из очевидцев тех событий. Главврач одного из санаториев подсказал: "Да, есть у нас старушка, которая родилась еще в прошлом веке…"
Мне повезло. Александра Вациете — так звали старушку — оказалась не просто очевидцем открытия трамвайного маршрута, она была кондуктором того самого кемерского чуда!
— Трамвай ходил только летом, — вспоминала она. — Следовал по такому маршруту: станция Кемери — санаторий и дальше к морю. В трамвайном вагончике было 26 мест. Иногда, когда день был жарким, к трамваю прицепляли деревянную открытую платформу. В 1913 году по линии курсировали пять моторных вагонов и четыре прицепных…
Дотошная юрмальчанка сохранила в домашнем архиве и данные о количестве перевезенных пассажиров. Например, с 15 мая по 18 июля 1913 года было перевезено 116 тысяч 644 пассажира.
Тот конечный пункт у моря, до которого добегал трамвай, вскоре получил название, в советское время снискавшее известность не только в Латвии, но и далеко за ее пределами, — Яункемери.
А сам трамвай прожил, к сожалению, недолго. В 1915–м, когда фронт неумолимо приближался к взморью и на пляже можно было увидеть новобранцев, обучавшихся военному делу, трамвайную линию закрыли.
На шахматы — в Кемери
В довоенной Латвии развитие курорта не остановилось. В парке построили роскошную гостиницу — Kemeri, в поселке — симпатичный ресторан и водонапорную башню по проектам известного латышского архитектора Фридриха Скуиньша (автора зданий кинотеатра Splendid Palace и Кабинета министров в Риге).
Самым крупным спортивным событием довоенной Юрмалы (да и всей Латвии) стал шахматный турнир в Кемери. На него приехал весь цвет шахматного мира: Сало Флор из Чехословакии, русский эмигрант Александр Александрович Алехин, выступавший под флагом Франции, эстонец Паул Керес, американец Самуэль Решевский. Свыше 20 участников.
Турнир открылся 15 июня 1937 года. Местом для проведения не случайно выбрали удаленную часть взморья: годом ранее там открыли один из самых фешенебельных отелей Европы — Kemeri. Современники сравнивали здание с белым пароходом, будто плывущим посредине великолепного парка. На цокольном этаже располагались грязевые ванны, римская баня. Выше — великолепный ресторан, номера для гостей.
Строительство финансировало государство. Сумма была кругленькая и по тем временам — 2,5 миллиона латов. Здание построили в рекордные сроки — за три года. Для сравнения: рижскую мэрию, которая должна была появиться на месте, где сейчас Музей оккупации, строили пять лет, но дальше котлована дело не сдвинулось…
Кошечка Алехина
Турнир проходил в шикарном кафе с террасой на последнем, 5–м этаже отеля. Десятки журналистов мировых информагентств ежедневно рассказывали обо всех перипетиях соревнований, не забывали и пикантные подробности. Так, Алехин приехал не только с супругой, но и с любимой сиамской кошкой, с которой не расставался даже во время партий — она сидела у него на коленях.
Чемпион мира Алехин выступал вне спортивной части турнира. 30 июня подвели итоги: первое место разделили трое — Флор, Решевский и наш земляк, выдающийся шахматист Владимир Михайлович Петров, погибший впоследствии в сталинском ГУЛАГе. По признанию специалистов, украшением турнира стала партия Петров — Флор.
Сегодня от славного прошлого Кемери остались старинные открытки, беседки в некогда роскошном парке да символическое дерево с именами врачей, сделавших все, чтобы курорт стали называть Остзейским Пятигорском…
Илья ДИМЕНШТЕЙН
